Профессор Абидов: «Не ищите панацею от болезней, она сидит внутри нас!»

Профессор Абидов: «Не ищите панацею от болезней, она сидит внутри нас!»

Природа наделила человека мощным инструментом защиты - иммунитетом, и остается только найти ключ, который активизирует и нормализует скрытые силы. Профессор Муса АБИДОВ после многолетних экспериментов все-таки нашел его.

О своем ноу-хау, и не только о нем, доктор медицинских наук, профессор, специалист по токсико-септическим состояниям, выпускник Первой ММА им. И.М. Сеченова рассказал главному редактору «Мира новостей» Николаю КРУЖИЛИНУ.

ГЛАВНЫЙ ДРУГ «ИММУНКИ»

— Муса Тажудинович, Всемирная организация здравоохранения считает, что 70% болезней не имеют специфического лечения. Неужели все так плохо?

— Медикам известно о более чем 20 тысячах болезней. Как минимум 70% из этих болезней лекарства не излечивают, а воздействуют только на их симптомы. Это значит, что многие люди умирают от отсутствия лекарств.

Философия современной медицины работает примерно так: больной приходит к врачу, жалуется на головную боль - вот тебе анальгин, температуру - аспирин, сердце болит - валидол, живот болит - но-шпа, хуже стало - антибиотики, еще хуже - гормональная терапия, инфузии. По большому счету, на этом заканчивается арсенал лечебных препаратов врача.

— То есть лечат симптомы заболевания, а не саму болезнь?

— В большинстве случаев — да. Со времен Гиппократа человек ищет лекарство от всех болезней. Но все безрезультатно! А между тем панацея, то бишь доктор от всех болезней сидит внутри нас. Доказано, что каждая клетка запрограммирована на выживание, каждый орган, состоящий из клеток, также запрограммирован на выживание, соответственно, организм формирует стабильную и сложную систему, которая делает все возможное, чтобы защитить жизнь. Убить человека болезнью тяжело.

Природа наделила нас, то есть живой организм, уникальным, универсальным, простым и надежным механизмом противостояния многим болезням, если не всем. Известно из закона физики, что самые простые механизмы - самые надежные, и, разумеется, самые надежные механизмы - самые простые.

Создатель теории иммунитета Илья Мечников получил Нобелевскую премию за работы в области клеточной иммунологии, а Пауль Эрлих - за гуморальный иммунитет. Клеточный и гуморальный иммунитет является ответной реакцией на любой антиген, микроорганизм или вакцину, а программа сопротивления любому заболеванию зависит от ответной реакции врожденного иммунитета - макрофага, который является главной эффекторной клеткой иммунной системы. И не только...

— Получается, Мечников первым в мире вычислил этот макрофаг? Расскажите о нем подробнее.

— Мечников нашел удивительную клетку в организме морской звезды и назвал ее макрофагом (makro — «большой», fag — «пожиратель»). После некоторых исследований ученый пришел к выводу, что вовлечение макрофагов в реакцию иммунитета — одно из проявлений их многогранной функции. Эти элементы иммунной системы борются с инфекцией и защищают организм, поглощая мертвые клетки, микробы и вредные чужеродные частицы.

Окончив Первую Московскую медицинскую академию им. И.М. Сеченова, я увлекся этой темой и всю свою жизнь посвятил изучению роли клеток в развитии токсических и септических состояний. В ходе многолетних исследований удалось доказать предположения И. Мечникова, предвидевшего многогранные, неиммунологические функции макрофагов. Мы подтвердили, что макрофаги являются главными эффекторными клетками в организме не только в иммунном ответе, но и по широкому спектру аутоиммунных, соединительнотканных заболеваний. Соответственно, научившись корректировать функцию макрофага, можно влиять на механизмы развития разных патологических состояний.

— Это касается и коронавирусной инфекции?

— Да, ситуация повторяется. Если говорить о COVID-19, можно констатировать, что врачи во всем мире не были готовы к вспышке инфекции и никто не знал, по какому сценарию будет раскручиваться патологический процесс. Как результат — неправильный подход к коррекции патологического процесса. Еще до начала пандемии в своих исследованиях мы доказали, что именно от функционального состояния макрофагов зависит не только сценарий развития патологического процесса, но и его исход.

ВОЙНА ОРГАНИЗМА С САМИМ СОБОЙ

— В эпидемию COVID цитокиновый шторм вдруг оказался у всех на слуху. Можно простыми словами объяснить, что это такое, ведь мало кто знает, что «штормить» может не только при коронавирусе?

— Слово «цитокиновый» происходит от греческих «цитос» — «клетка» и «кинезис» — «движение». Цитокины, если говорить простым языком, — это межклеточные регуляторы. Это в норме! При избытке они могут внести свой деструктивный вклад в патологический процесс.

Довольно часто словосочетание «цитокиновый шторм» начало встречаться с 2005 года в контексте птичьего гриппа, хотя сам термин появился еще в конце 80-х. В Советском Союзе мы были одними из первых, кто раскрыл механизм агрессии цитокинов при токсических и септических состояниях, а также при шоке или коме. Было доказано, что именно гиперактивированный макрофаг является пусковым механизмом цитокинового шторма: он производит избыточную секрецию провоспалительных цитокинов.

— А почему шторм?

— Цикл развития вирусной инфекции выглядит так: вирус попадает в организм, например в тканевый макрофаг, атакует клетку и проникает в нее. Он начинает размножаться, и оттуда высвобождаются новые и новые вирусы, армия которых тоже начинает атаковать другие клетки. Атакованные вирусом клетки выделяют определенные химические вещества и подают сигнал помощи клеткам нашего иммунитета — лейкоцитам, нейтрофильным гранулоцитам и Т-лимфоцитам, а затем и В-лимфоцитам. Последние через плазматические клетки вырабатывают различные иммуноглобулины, причем строго специфичные к антигену, то есть к вирусу или микробу. Они бросаются на помощь пораженным клеткам, неконтролируемо производя защитные фероны и лейкины.

Если макрофаг «раздраженный», то такие клетки-защитники прибывают в очаг в очень большом количестве, соответственно, они генерируют провоспалительных цитокинов больше, чем необходимо для нейтрализации процесса. Пришлые фагоциты, защищая организм от вируса, могут не только убивать микробы и вирусы, выполняя свою прямую задачу, но и одновременно уничтожать клетки, в которые внедрился вирус. Прибывшие макрофаги и лейкоциты как бы ополчаются против своих же клеток и начинают уничтожать собственный организм. На погибшие клетки привлекаются другие клетки, чтобы расчистить очаг повреждения, и снова посылают сигнал о помощи. В результате макрофагов прибывает все больше и больше, и они начинают работать еще активнее. Таким образом, процесс приобретает каскадный характер.

Например, если процесс происходит в легких, то человек умирает не столько от присутствия вируса в организме, сколько от отека легких, обусловленного избыточным синтезом альвеолярных и пришлых макрофагов и провоспалительных цитокинов на фоне повреждения паренхимы реакционно способными кислородными анион-радикалами, то есть от излишней реакции защитных механизмов, когда макрофаги пытаются справиться с болезнью, а фактически создают катастрофическую ситуацию. Присоединение в этот момент бактериальной инфекции (особенно грам­отрицательной) может перевести процесс в неуправляемый и привести к летальному исходу. Больной погибнет от острой воспалительной реакции, отека легких или тромбоза на фоне полиорганных нарушений. Так что термин «цитокиновый шторм» относится к иммунопатологии, которая следует за инфекцией, в том числе COVID-19.

— При каких условиях макрофаги, которые вы изучаете столько лет, не будут превращаться в гиперактивных защитников, а станут вести себя мудро?

— При применении таргетных правильных препаратов, целенаправленно влияющих, «успокаивающих» макрофаги.

Например, в реанимацию одной больницы в тяжелом состоянии попал мой знакомый профессор во второй раз с панкреонекрозом. Случай был очень тяжелый. Врачи не давали гарантии на позитивный исход, настолько он был тяжелый. Мне тогда удалась уговорить лечащего врача применить препарат, предоставив отчеты по механизму действия, эффективности и его безопасности. Через две недели пациент выписался из реанимации прямо домой, минуя палату.

— О каком соединении идет речь?

— Лекарственный препарат — дериват фталгидразида под названием «Тамерит». Таргетный препарат, модулятор функции макрофагов.

Наверное, было бы неправильно говорить, что препарат лечит многие болезни, правильнее - что помогает макрофагу - главной эффекторной клетке иммунной системы, «дирижеру» иммунологического «оркестра», правильно настроить «партитуру иммунологического оркестра». То есть это лекарство не панацея от всех болезней, панацеей является доктор, который сидит внутри нашего организма.

БОЛЕЗНЯМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН

— Это российское ноу-хау или где-то подобные препараты есть?

— Когда я понял, что воспаление легких, отек легких, отек мозга, токсический шок, тромбозы и так далее протекают с участием макрофагов и лейкоцитов, я задумался о создании препарата, который будет правильно воздействовать на причину патологических реакций. В 90-е годы после сканирования более 200 соединений мы остановились на одном химреактиве, который используется в криминалистике. Но оказалось, что для медицины он не годится из-за токсичности, плохой растворимости и опасности во время синтеза. Проведя многостадийный синтез, нам удалось создать из него лекарственное средство и первыми запатентовать, а потом и зарегистрировать в РФ как лекарство под названием «Галавит».

Никому до нас, несмотря на попытки, не удалось разработать ничего подобного.

— Как вы поняли, что препарат работает?

— Сначала испытывал на крысах. Все прошло успешно. Потом я пересчитал дозу для человеческого организма и ввел себе синтезированное соединение.

— Зачем?!

— Как я могу назначать препарат другим, не испытав его на себе? Но я просчитался. Иммунная система крысы работает во много раз сильнее, чем у человека. Но 30 лет назад я этого не знал, посчитал дозу по классической схеме и переборщил. Препарат, который нуждался в тонких настройках, вызвал у меня тяжелейшее токсическое поражение печени. Организм выдержал, но стало ясно: в веществе есть опасные примеси. Я нашел ошибку и привел все в равновесие.

После двухлетних исследований совместно с ведущими химиками страны нам удалось доработать многоступенчатый синтез соединения, что позволило уйти от недостатков, присущих препарату «Галавит», запатентовать как новый препарат и зарегистрировать в 2000 г. в РФ и странах СНГ как лекарственное средство под названием «Тамерит». Это открывало большие перспективы в лечении и профилактике широкого спектра воспалительных заболеваний у детей и взрослых.

— На чем основывается действие «Тамерита»?

— Он позволяет успокаивать микрофаги и направлять их куда надо, полностью нейтрализуя действие токсичных соединений. Если организм находится в депрессивном состоянии, препарат активирует макрофаги, а если в гиперактивном, то успокаивает.

Лет пять назад я читал лекцию в Варшаве перед главными специалистами, и после нее ко мне подошла она из слушательниц и сказала: «Профессор, получается, вы приручили макрофаг». Мне понравилось это выражение. Очень точно, и в этом вся фишка! В этом суть иммуномодулятора «Тамерит». Если взять все препараты, которые действуют на иммунную систему, «Тамерит» - единственный в мире, который - и это полностью доказано - обладает иммуномоделирующим действием. Ингибируя гиперактивность макрофагов, он снижает генерацию провоспалительных цитокинов, блокируя цитокиновый шторм.

— Вы говорите, «Тамерит» — такой один. Но я не раз читал в инструкциях к импортным лекарствам, что держу в руках иммуномодулятор...

— Это очень вольный перевод на русский. На Западе термина «иммуномодуляция» нет. Есть активаторы иммунной системы и иммунодепрессанты. Это я понял, когда начал интересоваться правилами регистрации в Европе. Там пишут: маленькие дозы активируют иммунную систему, большие — ингибируют, то есть снижают скорость химической реакции. Но это абсолютно неправильное утверждение по отношению к «Тамериту». Он успокаивает гиперактивные клетки и одновременно активирует подавленные, как, например, фагоциты. Это называется модуляцией клеток иммунной системы, и этот универсальный механизм нам удалось раскопать.

Причем у «Тамерита» есть и другие лечебные свойства, и они тоже со знаком плюс. Лечим, например, горло у пациента, а у него проходит еще и простатит. Лечим болезнь легких, а у человека исчезает еще и гастрит. Лечим гастрит, а больной попутно излечивается от болезни печени. Механизм «Тамерита» направлен на лечение любого заболевания - от насморка до сепсиса, от коронавируса до любого другого воспаления. Если не будет гиперактивации макрофагов, не будет провоспалительных цитокинов - не будет воспаления, не будет отека легких, не будет отека мозга, не будет шока.

— Что нужно знать о микробах и вирусах?

— О них можно говорить долго. Если вкратце. Для начала нужно понять, с каким микроорганизмом мы имеем дело — грамотрицательным или грамположительным. Стафилококк, например, грамположительный, сальмонелла — грамотрицательная. Цитокиновый шторм вызывают в основном грамотрицательные бактерии, но с «короной» не все однозначно. Заболевание, вызванное коронавирусом, начинается, как и туберкулез (грамположительные бактерии), с инфильтративной формы в легких, когда клиники нет, симптомов нет, а процесс уже во всю шпарит. В то же время коронавирус ведет себя и как грамотрицательные бактерии — вызывает диарейный синдром, васкулиты, тромбозы в сосудах. Этим COVID-19 и коварен — ведет себя и как грамположительный, и как грамотрицательный возбудитель болезни, в короткие сроки развертывая войну по всем направлениям.

УСПОКАИВАЮЩЕЕ ДЛЯ БОЛЕЗНИ

— Если бы «Тамерит» использовался при лечении больных во время эпидемии COVID-19 и был запущен в массовое производство, количество смертей от вируса было бы меньше?

— Думаю, да. Но все зависело бы от того, как быстро можно приступить к лечению. На начальной стадии болезни — при потере или уменьшении обоняния, небольшой температуре, легком першении в горле, умеренной слабости — достаточно вводить препарат два-три раза в день, тем самым предотвратить развитие цитокинового шторма, снизить разрастание разрушительных механизмов вируса.

— Я знаю, у вас около 35 патентов на это соединение. Удалось ли наладить его выпуск? Все ли идет гладко? Какие перспективы?

— К сожалению, в конце 90-х возникли проблемы с учредителями компании, и нам пришлось расстаться с теми, кто незаконно завладел препаратом «Галавит». Бесполезно было судиться, административные и финансовые силы были неравные.

В 2000 году я зарегистрировал «Тамерит». «Тамер» (Tamer) — значит «укротить, успокоить, ингибировать». Успокоить болезнь, успокоить макрофаги, успокоить организм. После многочисленных доклинических и клинических исследований «Тамерит» был зарегистрирован как противовоспалительное, иммуномодулирущее и антиоксидантное средство. Его широко использовали для лечения туберкулеза, а также других тяжелых воспалительных заболеваний в комбинации с антибиотиками и без них, как, например, при асептическом воспалении.

Я еще студентом был, когда нам говорили, что антибиотики вот-вот победят туберкулез и все остальные инфекции. Черта с два! Микробы под влиянием антибиотиков видоизменились, мутировали, стали агрессивнее и умнее. Начали таять льды Арктики, и стали высвобождаться микробы и вирусы, которые были в консервации тысячелетиями, а против них у человека нет никакой иммунологической памяти. Соответственно, появились новые болезни и стали возвращаться старые. Хотя антибиотики широко используются в клинике, но их эра уже прошла. А вот эра иммунных препаратов только начинается.

Источник:
mirnov.ru